Тонкий английский юмор - «Англичанин, в отличие от американца или русского, пошутит так, что не всегда заметишь»

Англичане славятся своим ироническим отношением к действительности, причем британские остряки умеют пошутить одной только интонацией или особым выражением лица. О тонком английском юморе BFM.ru рассказывает переводчик Александр Ливергант.

Один из самых известных деятелей рекламной индустрии ХХ века, Дэвид Огилви, родившийся в Англии в семье шотландца и ирландки, в своих воспоминаниях подарил человечеству яркие примеры британского юмора.

Рассказывая о своей матери, Огилви называет ее « сумасшедшей, как фруктовый торт» (nutty as a fruitcake). Прямой перевод этой игры слов ничего не даст. Дело в том, что британский фруктовый торт содержит много орехов, а орехи по-английски, nuts, — синоним слова «сумасшедший».

Из воспоминаний Огилви можно также узнать о том, что такое шотландский юмор. Один из его дальних предков, шотландский дворянин сэр Кеннет, обиделся на племянника своей жены, который его чем-то оскорбил. В ответ сэр Кеннет решил вернуть жену (женщина была кривой на один глаз) в родительский дом. Чтобы подчеркнуть силу своей обиды, он посадил одноглазую женщину на одноглазого пони, которого сопровождал одноглазый слуга, за которым плелась одноглазая собака.

Другим нациям многие шутки англичан не слишком понятны. Неслучайно в опросе, проведенном социальной сетью Badoo, британцы оказались на четвертом месте в списке самых несмешных людей на планете (хуже, если верить респондентам, дела обстоят только в Германии, России и Турции).

Об эволюции британского юмора и о том, что англичане считают смешным, а над чем не будут шутить ни при каких обстоятельствах, BFM.ru рассказал Александр Ливергант, переводчик и главный редактор журнала «Иностранная литература».

— В чем особенность английской шутки? Что делает британский юмор отличным от других?

— Английский юмор, как я отметил в предисловии к своей книге «В Англии все наоборот», принципиально отличается от американского, хотя язык-то один и тот же. Не случайно Оскар Уайльд в свое время пошутил: «У нас с Америкой все общее, кроме языка». Если в Америке юмор строится на выдумке, фантазии, на невероятных историях, вспомнить хотя бы Эдгара По или Марка Твена, то английский юмор очень сдержанный, он как айсберг, 7/8 которого находятся под водой.

Считается, например, что у немцев юмор очень грубый, мы это обычно называем шутками ниже пояса. Англичанин же обычно до такого «нижепоясного» юмора не опускается, английский юмор строится скорее на ироническом снижении, на иронической ремарке, которая возникшую ситуацию словно бы закавычивает. В кругу русских интеллигентных людей тоже, впрочем, можно встретить немало образцов такого юмора. Я не думаю, что правильно было бы говорить, что у англичан права называть себя юмористами больше, чем у других народов. Просто в литературе эта особенность английского национального характера проявляется в большей степени, чем в Германии, России, Скандинавии, даже Франции.

— А британцы знают о том, что у них особое чувство юмора? Они ведь не сами, наверное, придумали ярлык «тонкий английский юмор»?

— А мы знаем свои сильные стороны? Я думаю, что англичане гораздо хуже знают про свой юмор, чем чужеземцы; в любом случае, общеизвестно, что английский юмор — на первый взгляд, малозаметен, это юмор подтекста. Человек, которому присуще то, что мы называем «тонким юмором», едва ли станет рассказывать похабный анекдот, самоутверждаться за счет чужой, пусть и остроумной, шутки; он пошутит так, что вы не всегда даже сразу поймете, что он пошутил.

Английский остряк может пошутить одной только интонацией, особым выражением лица. Громкий и разухабистый юмор тоже, разумеется, в Англии существует, как и в любой другой стране. Вспомним Дулиттла из «Моей прекрасной леди», многих персонажей Филдинга, Стерна, Диккенса или Ивлина Во. В основном, однако, английский юмор сдержан, незаметен, строится на едва различимой иронии, это поджатые губы, едва заметная улыбка — а не заливистый американский или русский смех. Англичанин, в отличие от американца или русского, пошутит так, что вы не всегда заметите.

О типичной английской сдержанности можно прочесть в «Пиковой даме». Когда хоронят старую графиню, а Германн падает в обморок, начинается суматоха, и только один английский посланник произносит лишь «Oh». Вот пример той самой английской сдержанности, знаменитой «Еnglish reserve». Англичанин словно бы прячет свои эмоции. В том числе и когда шутит.

— А склонны ли вообще англичане шутить, часто ли можно услышать остроты, в каких ситуациях?

— Англичане вообще славятся своим ироническим отношением к действительности, и это замечательное качество национального характера, оно очень помогает в трудную годину. Говорят, что когда шла битва за Англию в 1940-м году, когда Гитлер бомбил Лондон и собирался высадиться на остров, лондонцы вели себя очень спокойно, много шутили, развлекались, были открыты мюзик-холлы, в театре ставились комедии, не было ощущения трагичности момента. Юмор очень помогает в тяжелые времена. И мы ценим людей с хорошим чувством юмора во многом еще и потому, что общение с ними помогает выживать в сложных ситуациях.

В жизни шутка часто является приемом снижения. Если разговор за столом начинает идти на повышенных тонах, уместная, сказанная вовремя шутка, ироническое высказывание гасит снижением темы «высокую температуру» застолья, помогает восстановить пошатнувшиеся отношения.
Александр Ливергант
Переводчик
« Англичанин, в отличие от американца или русского, пошутит так, что не всегда заметишь »

В свое время, когда передавали по радио или показывали по телевидению отрывки из переговоров между нашими руководителями и американцами и англичанами, мы замечали странную вещь: наши всегда говорят серьезно, без тени улыбки, словно бы набычившись, а американцы и англичане нет-нет да подпустят какую-нибудь веселую шутку — и не обязательно «на тему».

Мне приходилось не раз переводить Уинстона Черчилля. По его репликам ты чувствуешь, насколько англосаксонский ум склонен к вышучиванию, высмеиванию. В самые тяжелые моменты английской истории Черчилль ухитрялся шутить и шутил замечательно — весело, едко, зло, дальновидно, нередко над самим собой; самоирония ведь тоже особенность английского юмора, это вообще свойство человека по-настоящему интеллигентного. И это действовало отрезвляюще. Очень важно, чтобы лидер умел шутить. Он настраивает нацию на нужный лад, вселяет в нее уверенность, оптимизм.

Поклонница Черчилля: «Неужели Вам не приятно сознавать, что каждый раз, когда вы выступаете с речью, зал забит битком?»

Черчилль: «Приятно. И даже очень. Но каждый раз, когда я вижу полный зал, я не могу не думать о том, что, если бы я не произносил речь, а поднимался на эшафот, зрителей бы собралось вдвое больше».

— Какой предполагается ответ на шутку? Собеседник должен рассмеяться, улыбнуться, ответить в схожей манере?

— В идеале отпарировать не менее остроумным замечанием.

— А анекдоты как жанр существуют, есть ли у англичан что-то вроде нашего КВН, смотрят ли они выступления сатириков?

— Все это, разумеется, есть, вообще говоря, все и началось не у нас, а у них, если говорить о выступлениях комиков. В Америке, к примеру, это очень популярный жанр, там очень много своих райкиных и жванецких, но и в Англии это явление тоже распространено. Вы приходите в мюзик-холл, а перед вами на сцене выступают комики и вышучивают, высмеивают какие-то явления в британской жизни, как наши сатирики высмеивают то, что происходит у нас. Разница только в том, что со свободой слова в Англии гораздо лучше, и давно уже гораздо лучше, у нас-то свобода слова, да и то относительная, появилась всего 20-30 лет назад.

— А что может быть темой шуток, и о чем или о ком в Великобритании шутить не принято?

— Англичане шутят о том же, о чем и все остальные, они вдобавок умеют смеяться над собой. Это очень важное человеческое свойство. Если кто-то, даже очень умный, очень образованный, талантливый человек, к себе относится слишком серьезно, считает, что он, как говорится, «пуп земли» и не умеет посмотреть на себя с иронической дистанции, это серьезный недостаток. С таким человеком очень трудно иметь дело: он всегда знает, как надо поступить, что надо делать, как себя вести, может объяснить, почему он всегда прав, а ты — нет. А человек с ироническим отношением к себе гораздо демократичнее, он никогда не станет читать мораль, всегда признает свою ошибку и еще пошутит над своей неловкостью, недальновидностью, бестолковостью, всегда готов сделать себе «антикомплимент».

В Англии принято говорить обо всем. Вообще говорить на запретные темы в свободном обществе принято. И достается кому угодно. Другое дело, что существует «политкорректность», когда нельзя посмеяться над гомосексуалистом, негритянкой. Если вы смеетесь по-ксенофобски – над национальной принадлежностью, над цветом кожи, то это, конечно же, непростительное безобразие. Но если вы смеетесь над глупостью, хамством, жадностью, завистью, то это вполне естественно. Естественно смеяться над слабостями и глупостями человека, над его неадекватностью. Если вы смеетесь над политиком, у которого от ярости выступает пена на губах, то в этом можно усмотреть и что-то смешное. Иногда юмор выходит за рамки политкорректности. И очень часто очень остроумные вещи бывают очень неполиткорректными.

Диалог Черчилля с Бернардом Шоу.
Шоу: «Оставляю Вам два билета на свою премьеру, можете взять с собой друга, если он у вас есть».
Черчилль: «На первый спектакль прийти не смогу, приду на второй, если он у вас будет».

— Трудно ли перевести английский юмор, чтобы он «зазвучал» и для носителей другой культуры?

— Жить, как я сказал, с человеком с чувством юмора хорошо и приятно, а вот переводить юмор — куда тяжелее. Ведь юмор — это специфическая национальная черта. Передать на другом языке нечто сугубо национальное очень трудно. Попробуй переведи на английский или французский «Левшу» Лескова — эта повесть написана с удивительным, именно русским юмором. Надо ведь, чтобы и на иностранном языке тоже было смешно.

Ничуть не легче передавать и юмор английский. Во-первых, потому что он, как уже было сказано, незаметен, весь на нюансах. Во-вторых, потому что юмор строится на словесной игре. Если вы начинаете переводить буквально, то это катастрофа. Когда вы читаете буквальный перевод того, над чем вы только что посмеялись в оригинале, вы сохраняете мрачную мину; все смешное выветрилось — «непереводимая игра слов», как было сказано в популярном фильме.

Если же отходишь от буквы оригинала, тогда это уже не перевод, а ваш собственный оригинальный текст и тогда переводимый юмористический рассказ или пародия, скорее, придуманы вами, чем оригинальным автором. Найти золотую середину в переводе и вообще-то сложно, а в переводе юмора — особенно, это высшая категория литературного перевода. Чаще всего сталкиваешься с ситуацией, когда ты не можешь пойти напрямую, «напролом», нужно обязательно «гору обойти». В переводе мы называем это приемом компенсации. Если мы не можем передать что-то забавное, остроумное напрямую, слово в слово, мы должны это обыграть, «скомпенсировать». Очень сложно переводить цитаты (нередко скрытые) из Священного писания (с чем, например, сталкиваются переводчики О’Генри): Библия по-русски звучит архаично и в современный текст вписывается с трудом. В свое время советские переводчики, даже такие замечательные, как К. Чуковский или Н. Любимов, совершали подчас ошибки, неверно понимая или извращая библейские аллюзии.

Вообще такого рода сложностей, тупиков в юмористических текстах очень много; можно даже сказать, что юмористический текст — один сплошной тупик. Вы должны очень тонко чувствовать стиль автора, гораздо «тоньше», чем когда вы переводите обычное, не юмористическое произведение.

— Пародия и ирония вообще характерны для английской литературы?

— Пародия занимает очень существенное место в английской литературе. В 2009 году в издательстве «Новое литературное обозрение» я опубликовал сборник прозы XVIII века, который называется «Отечество карикатуры и пародии». И название позаимствовал не у кого-нибудь, а у Пушкина. Пушкин называл Англию «отечеством карикатуры и пародии», он писал, что в английской литературе много карикатурного, пародийного, и это чистая правда.

«Англия есть отечество карикатуры и пародии. Всякое замечательное происшествие подает повод к сатирической картинке; всякое сочинение, ознаменованное успехом, подпадает под пародию. Искусство подделываться под слог известных писателей доведено в Англии до совершенства. Вальтер Скотту показывали однажды стихи, будто бы им сочиненные. «Стихи, кажется, мои,— отвечал он смеясь. — Я так много и так давно пишу, что не смею отречься и от этой бессмыслицы!» Не думаю, чтобы кто-нибудь из известных наших писателей мог узнать себя в пародиях, напечатанных недавно в одном из московских журналов. Сей род шуток требует редкой гибкости слога; хороший пародист обладает всеми слогами, а наш едва ли и одним. Впрочем, и у нас есть очень удачный опыт: г-н Полевой очень забавно пародировал Гизота и Тьерри». А.С. Пушкин, опубликовано в Невском Альманахе, 1830 год

Литература смеха и в самом деле ощутима в английских книгах, причем далеко не только юмористических. В самых мрачных романах Диккенса юмор занимает очень большое место, не только в «Посмертных записках Пиквикского клуба», но и в «Дэвиде Копперфильде»; в «Домби и сыне» очень много забавных сцен. Это касается вообще английской литературы — очень много комического и у Грэма Грина, и даже у Вирджинии Вулф, и Джеймса Джойса. Англичане очень любят пародии, мистификации и, кстати сказать, афористику; образцы афористического жанра собраны, например, в моих антологиях английского и американского афоризма «Суета сует» и «500 лет английскому афоризму».

— Где русскоязычный читатель может найти характерные примеры английской тонкой иронии?

— Я переводил довольно много литературы смеха с английского языка, и не только литературы смеха английской, но и американской, ирландской. У ирландцев с юмором дело обстоит, всегда обстояло очень неплохо, комическое им удается лучше, чем кому бы то ни было; а еще лучше — трагикомическое: вспомним Беккета, Джойса. С конца 70-х годов я перевожу и издаю юмористические рассказы, пародии, афоризмы. В 1999 году в издательстве «Новое литературное обозрение» я издал книгу, которую назвал «Ничего смешного» — антологию английского, американского и ирландского юмора. Она разделена на вполне, казалось бы, серьезные рубрики, например, «Мемуары», «По мотивам старых газет», «История» и так далее. Но внутри каждой рубрики — несерьезное, комическое прочтение заданной темы; тема, можно сказать, закавычена. Например, в разделе «Мемуары» в действительности помещены не мемуары, а пародии на них. Серьезные жанры в некотором смысле вывернуты на изнанку.

Относительно недавно, лет пять назад, в издательстве «БСГ-Пресс» были опубликованы подряд два больших тома, сначала антология английского юмора, которая называется «В Англии все наоборот», а затем — американского «В Америке все возможно». Обе этих книги иллюстрировал замечательный книжный художник Андрей Рыбаков, и они, во многом благодаря ему, получились очень веселыми.

В английской антологии представлены лучшие образцы жанра примерно с конца XIX века по наше время. Есть здесь произведения многих знаменитых писателей, которые отдали дань юмору, например, Грэм Грин, Честертон, Гарольд Пинтер. А есть мастера, которые специализировались сугубо на юмористическом материале и писали пародии на различные литературные жанры — на детектив, мемуарную литературу, историческую. Есть в этой книге даже пример двойной пародии — на «Гамлета» Шекспира и на «Рассказы о Шерлоке Холмсе» Конан Дойля. Это пародия английского юмориста Майлза Кингтона , в которой Шерлок Холмс пытается раскрыть тайну убийства в «Гамлете».